Хлое даже не приходит в голову мысль, что она должна остановится и подумать. Одуматься. Какое к черту "подумать", когда Макс, буквально, в ее руках? Такая страстная и жаждущая только ее. Макс смотрит за Хлою так, будто она для нее весь мир и невольно Прайс верит этим глазам. Этим Рукам. Этим губам. Макс сейчас будто создана для нее одной и Хлоя почти забывает о существовании Рэйчел где-то там, невыносимо далеко. Тогда как Макс здесь, рядом. На самом деле, она действительно забывает об Эмбер и муками совести себя не мучает - Хлоя всегда была эгоисткой, только рядом с Рэйчел пыталась прятать это. Так зачем скрываться сейчас, когда все ее эмоции обнажены наравне с телом? Она не хочет быть с Макс другой, не хочет играть и притворяться. Где-то на подсознательном уровне она знает, что Макс примет ее такой. Тем более сейчас, когда она сама и является самым эгоистичным выбором Хлои, который она когда-либо делала в своей жизни. Нельзя сказать, что Прайс в полной мере осознает тяжесть своего преступления перед совестью, особенно когда в паху так сладко ноет, вынуждая перейти к решительным действиям. Перешагнуть последний рубеж и с головой нырнуть в бездну.

Хлоя напряженно облизывает губы, не отрывая взгляда от глаз Макс даже тогда, когда ладошка той чувственно сжимается на ее груди. С губ срывается приглушенный стон и Хлоя зажмуривается, закусывая губу. Она позволяет себе несколько томительных мгновений просто наслаждаться ласками Макс, но оказывается слишком нетерпеливой, чтобы не пустить в ход собственные руки. И губы, когда подает вперед, целуя Макс, выполняя ее не то мольбу, не то приказ. Хлоя не чувствует себя ущемленной, она не против подчиниться и более прямому приказу. Ей странным образом нравится все, что делает Макс - нравится, когда она ведет себя напористо; нравится, когда смущается от ее слов и действий; нравится, что в любой ситуации Макс остается собой. Ей просто нравится Макс. Пришедшее осознание вместе с ласкающей ее Макс оказывается ошеломительным и Хлоя, не сдержавшись, громко стонет прямо в рот Колфилд, а после и вовсе прикусывает губу Макс. Случайно, но именно от спонтанности этого действия заводится еще сильнее. Извиняющимся жестом зализывает место укуса, уже заранее зная, как похабно на утро будет выглядеть Макс с искусанными ей, Хлоей, губами. Как, должно быть, это будет неудобно и отвлекающе. Как каждый раз, когда она будет смотреть в зеркало еще несколько дней подряд так точно, будет вспоминать ее и эту ночь, которая и без того должна быть незабываемой. Больше всего Хлоя боялась, что Макс отмахнется от нее, будто ничего и не было. Хотя и понимает, что сама собирается поступить так же. А потому должна приложить еще больше усилий сейчас, чтобы компенсировать вероятное отчуждение наступающего утра.

Хлоя позволяет Макс раздеть ее до конца и вовсе не чувствует стеснения, даже не смотря на то, что вот уже несколько лет никто, кроме Рэйчел, не видел ее обнаженной. Хлое стыд вовсе и не свойственен. По крайней мере не тот, что виден невооруженным глазом.

- Я хочу тебя, - отзывает Хлоя в унисон словам Макс и от синхронности произнесенных слов немного сбивается с толку. А еще от смысла, который каждая из них вкладывает в эти слова. На фоне Макс она звучит совсем грязно и это, пожалуй, становится самой смущающей вещью за весь вечер. Хлоя сама чувствует себя недостойной Макс, хотя совсем недавно смеялась в совсем противоположном ключе. Конечно, она всерьез не задумывалась о том, что Макс может быть ее недостойной. Хлоя слишком гнилой фрукт, чтобы набивать себе цену. Но сейчас чувствует себя еще гаже. Но вопреки ожиданиям, отторжения не чувствует. Она испытывает непреодолимое желание доказать, что она чего-то стоит. Что Макс не разочаруется в Хлое, если уж выбрала ее. Она не пожалеет. Ни сегодня, ни завтра. Никогда.

- Ты говорила, что я могу не сдерживаться? - Хлоя лукаво щурится, смотря на Макс, а на ее губах появляется улыбка, в любой другой ситуации не предвещающая ничего хорошего, но сейчас обещающая Колфилд немыслимое удовольствие. По крайней мере, на меньшее Хлоя не рассчитывает, - позволь мне позаботиться о тебе. Обещаю, что не буду сопротивляться, если ты захочешь оказать мне ответную услугу, - Хлоя усмехается и немного отодвигается, чтобы лучше видеть Макс. Она ведь хотела видеть все и, наконец, ей представилась возможность это сделать. Макс кажется совсем тоненькой, буквально хрупкой. Но во взгляде чувствуется настоящая сила и, вместе с тем, уязвимость. Хлоя хотела бы хоть на одну ночь залечить все ее раны. Или хотя бы заставить о них забыть.

- Чего ты хочешь? - Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Взгляд Хлои почти кричит об ее неуверенности, граничащей с помешательством. Только сейчас она подумала о том, что совершенно не знает Макс. Не знает ее привычек и предпочтений и узнать ее уже нет возможности. По крайней мере настолько, чтобы секс не был просто механическим действием, чтобы он стал чем-то большим. Могла ли Хлоя претендовать на звание особенного человека, который сам по себе настолько хорош, что не нуждается в знаниях личностных качеств партнера? И, все же, она не решалась действовать в слепую, боясь или переборщить, или стать недостаточно хорошей. Она поднимает ладонь и подносит ее к лицу Макс, касается ее волос, оглаживая их. Любуясь и пытаясь запомнить ее такой. Даже не будучи фотографом, как Макс, Хлое внезапно хочется запечатлеть ее. Чтобы образ, который она, безусловно, сохранит в памяти, не померк в сознании никогда. Фотография стала бы хорошим помощником в этом, но она слишком увлечена Макс, чтобы отвлекаться на что-то еще. Кончики пальцев соскальзывают на скулу, очерчивают линию губ, касаются чувствительного сейчас места укуса. Взгляд Хлои рассеянно блуждает по лицу Макс, подмечая детали, которые она могла бы сохранить с памяти. Она испытывает странное щемящее чувство, будто это не первая их ночь, а последняя. Будто?

Пальцы едва ощутимо стискивают подбородок Макс и Хлоя вновь целует, в этот раз нежно, не пытаясь углубить поцелуй. Водит по губам Макс собственными, легко, едва касаясь. Ладонь с подбородка перемещается дальше, запутываясь в волосах, а поцелуй становится напористее. Но Хлоя отстраняется раньше, чем успевает увлечься. Вторая ладонь ложится на спину Макс, когда Хлоя вновь отстраняется и ловит взгляд Колфилд. Она снова облизывается, в этот раз несколько хищно, выжидающе, и улыбается, прислоняясь лбом ко лбу Макс. Она перехватывает одной рукой плечо Макс, несильно сжимая, а вторая стремительно исчезает со спины девушки, перемещаясь к ней между ног. Подушечки среднего и указательного пальцев приникают к источнику ее возбуждения, скользящими движениями разнося наслаждение по телу Макс. Движения становятся резче и настойчивее, когда Хлоя порывисто целует Макс в губы, параллельно проникая внутрь лишь одним пальцем наполовину и тут же подается назад. Но наступает снова, проникая уже глубже и выдыхает Макс в губы.

- Скажи как? - веки Хлои прикрыты, а их с Макс лбы все еще соприкасаются. Она дышит прерывисто и глубоко, сама не замечая, как с ее губ перманентно срываются едва слышные стоны. А движение ладони приобретают все более частую амплитуду, когда к одному пальцы присоединяется второй, а проникновение становится почти болезненно глубоким. Но, все же, Хлоя надеется, что Макс остановит ее, если действия Прайс будут приносить больше дискомфорта чем удовольствия. Хлоя сама едва балансирует на грани сознания, теряясь в собственных ощущениях. Ей даже не нужно касаться себя, чтобы получать кайф от процесса. Достаточно просто знать, что Макс хорошо. Тогда и ей тоже.

Хлоя чувствует, что растворяется. В этой ночи, в Макс, в ее обжигающих прикосновениях к не менее горячей коже самой Хлои. Она забывает обо всем, что существует вне этого кольца из переплетенных рук и тел. Хлое это не нужно. Только сейчас она понимает, как давно искала освобождения, хотя и не может понять, почему нашла его в лице именно Макс. Они не были похожи, близки по духу или убеждениям. Возможно, здесь как раз сыграла свою роль теория о противоположностях, которые притягиваются подобно разным полюсам магнита. Прайс всегда считала глупым утверждение едва знакомых людей, что у них возникает ощущение, будто они знакомы гребанную вечность. Но, черт возьми, сейчас она испытывала именно это. Она чувствовала, что Макс именно тот человек, которому она может открыться и физический аспект их отношений лишь одно из проявлений симпатии, которую Хлоя сама того не желая испытывает. Она никогда не думала, что сможет предать Рэйчел, тем более, когда та не давала ей повода. Не давала ли? Впрочем, думать о Рэйчел сейчас хотелось меньше всего. Пути назад уже давно не было, а даже если бы он замаячил на горизонте, Прайс бы им не воспользовалась. Даже если бы сама Макс попыталась заставить ее одуматься. Хотя и не было похоже, что это в ее интересах. Пусть Хлоя не могла этого объяснить и понять, отрицать очевидное было глупо - Макс тоже хотела ее. Макс сама подтолкнула ее к первому шагу в пропасть, в Хлоя так охотно и с разбегу прыгнула в черную бездну.

Хлоя даже предположить не могла, что будет завтра, но если бы ей дали шанс все переиграть, она бы.. сделала все так же.

- Макс, - Хлоя скулит в губы Макс почти жалобно, когда понимает, что от одного-единственного слова, произнесенного сдавленным шепотом, ей окончательно сносит башню. Пульсация между ног становится лишь сильнее, все настойчивее привлекая к себе внимание Хлои, которая сосредоточена на необходимости принести Макс удовольствие. Но игнорировать потребности собственного тела становится слишком невыносимо.

- Прикоснись ко мне тоже. Пожалуйста, - Хлоя не думает о том, что ее просьба может звучать унизительно, ей плевать на это. Она знает, что Макс не станет смеяться над ней. Она доверяет Макс. Той самой, которую знает считанные дни. Хлоя теряет голову от этой девушки чуть больше, чем полностью, и не уверена, что сможет жить дальше без нее. Или без Рэйчел. Опять эта Рэйчел, мысль о которой, так не вовремя пришедшая в голову, вызывает лишь раздражение. Хлоя рычит, с остервенением терзая Макс. Стремление сделать ей максимально приятно граничит в ее голове почти с безумием. Хлоя не сдерживается, ведь Колфилд сама об этом просила. Отрывается от ее манящих губ лишь затем, чтобы перейти ими на шею и ниже, на ключицу. Оставить как можно больше своих меток. Но только не там, где на коже Макс итак остались метки, которые уже никогда не исчезнут. Хлоя бы хотела, чтобы подобная участь ждала и творения ее губ и зубов, но, увы, это невозможно. В голове мелькает мимолетная мысль, что тогда Хлое придется освежить их. Поставить на Макс клеймо снова, как только затянется предыдущее. От этой мысли с ее губ невольно срывается громкий стон, а все тело содрогается сладком истомой. Хлоя не знает, что будет дальше, но уверена в одном - это не конец. Не может все закончиться сегодняшней ночью, одним спонтанным приступом страсти. Их с Макс должно связывать нечто большее, чем жажда перепихнуться, пока Рэйчел нет дома. Пока они только вдвоем в пустом доме, полностью предоставленные друг к другу. Она сжимает свободной рукой грудь Макс, снова прижимаясь к ее губам в поцелуе. Хлоя даже предположить не может, какой по счету это поцелуй за сегодняшний вечер. Двадцатый или может быть сотый? Или тысячный? И какой из них станет последним? Хлоя понимает, что готова была взорваться от одного лишь предвкушения близости с Макс, а сейчас, когда ее пальцы проникают глубоко внутрь, разнося острые импульсы наслаждения по собственному телу, а Макс стонет ей почти на ухо так сладко, долго она не продержится. Тем более, если Макс исполнит ее просьбу. Хлоя приподнимается и становится на колени, отчего возвышается над Макс еще больше. Но высоты ее роста хватает, чтобы чуть пригнувшись не прекращать ласкать Макс ни на секунду. Хлоя перемещает вторую руку на спинку дивана, с силой стискивая пальцами гладкую кожу, и до боли прикусывает губу. С ее губ то и дело срываются приглушенные стоны, хотя на самом деле ей хочется кричать. Кричать о того, как хорошо ей с Макс. Как правильно. Как по-настоящему. Как чувственно. Как сильно. Как.. как не было еще никогда. Хлоя почти ненавидит себя за эту мысль, но собственных чувств отрицать все равно не может.

Не смотря на то, что Хлоя слабо понимает сейчас, где заканчивается она, а начинается Макс, от ее внимания не ускользает тот факт, насколько она разные. Хлоя требовательная и грубая, Макс же, напротив, мягкая и нежная. По крайней мере, с ней. Но что еще страннее, с Рэйчел Хлоя не привыкла брать, обычно она та, кем управляют. Ведомая. Но Макс поддается ей с такой охотой, что в голове Прайс не возникает и мысли, что Макс может это не нравится, что она хочет по-другому. Хлоя чувствует себя так, будто заранее знала желания Макс, хотя большее, на что можно рассчитывать, что каким-то образом ей удалось их угадать. Верить в то, что Макс терпит ее ласки через силу, она не хотела. Да и, черт возьми, разве выглядит человек так, когда ему на самом деле некомфортно и неприятно то, что он переживает? Просто Хлоя чувствует себя неуверенно и пытается скрыть это за непробиваемой решимостью. Но даже ее собственные комплексы не победили сегодня, не пересилили и не смогли заставить отказать от Макс. От, возможно, единственной возможности провести с ней ночь.

Хлоя ловит себя на мысли, что хочет быть единственной в жизни Макс и эта мысль заставляет сорваться с губ громкий, несдержанный стон.

От интенсивности одолеваемых ей эмоций, Хлоя зажмуривается. Она чувствует, что Макс на грани, чувствует, как пульсируют и интенсивно сокращаются мышцы под движением ее пальцев. Чувствует, что и сама готова вот-вот переступить черту вслед за Макс при самом малейшем воздействии, но каким-то чудом все же удерживается на поверхности. Хлоя резко распахивает глаза, по инерции все еще двигаясь внутри Макс, как раз в тот момент, когда с губ Колфилд срывается ее собственное имя. Такой непередаваемой интонации Хлое слышать еще не доводилось и она хотела бы сохранить этот момент в памяти навсегда, но, увы, это невозможно. Но она все равно пытается запомнить, вглядывается в лицо Макс, подмечая, впитывая в себя каждую даже самую мелкую деталь или метаморфозу, которой оно претерпевает. Облизывает донельзя пересохшие губы и, наконец, выскальзывает из Макс, растирая между пальцев вязкую жидкость.

Голос Макс слышится словно откуда-то со стороны и полностью дублирует мысли самой Хлои - Макс сейчас невероятно красива. Раскрасневшаяся, уставшая, но удовлетворенная. Она будто источает умиротворение, которое передается и самой Прайс. Хлоя даже не сразу понимает, что прозвучавшие слова принадлежат не ей, сорвавшись с языка против воли. Она хочет ответить, что вообще-то все наоборот, но смысл сказанного только сейчас доходит до нее. Макс считает ее красивой. И хотя это вовсе не открытие этого дня, потому что Макс говорила об этом, но Хлое все равно верится с трудом. Не столько в то, что Макс считает ее красивой, а в то, что она говорит об этом так открыто, без стеснения. Будто это мнение не только Колфилд, будто весь мир должен считать так же. Будто это очевидно. Хлоя Прайс невероятно красива как минимум потому, что Макс Колфилд считает ее таковой. Хлоя тяжело сглатывает, не отводя взгляда от глаз Макс, и приоткрывает рот, когда пальцы девушки касаются ее обнаженной груди. Хлоя понимает, что оказывается на грани того, чтобы влюбиться снова и отнюдь не в Рэйчел Эмбер. Сейчас она едва может вспомнить, как та выглядит, потому что весь ее мир сосредоточен на Макс и ее руках, иступлено ласкающих тело Хлои.

Хлоя закрывает глаза, когда Макс притягивает ее для очередного поцелуя, позволяя себе отдаться во власть момента и перестать думать. И во власть Макс, которая распоряжается с ее телом так, как ей вздумается. Прайс вспоминает собственное обещание не сопротивляться, если Макс решит позаботиться и о ней тоже, и она его сдержит. Впрочем, противиться Макс у нее не было ни малейшего желания, скорее, наоборот, она жаждала ее прикосновений так страстно, что едва могла унять предвкушающую дрожь, охватившую все тело. А могла ли? Даже если на какую-то долю секунды Хлое удалось вернуть себе самоконтроль, то уже в следующее мгновение ей пришлось объявить окончательную и бесповоротную капитуляцию, когда ласкающие губы Макс начали свое путешествие по ее телу. Она снова отмечает про себя, как нежна Макс в каждом своем жесте, каждом маленьком поцелуе, едва уловимом, но таком чувственном прикосновении, неизменно пускающем толпу мурашек, расходящуюся от того места, где оно состоялось, вдоль позвоночника. Хлоя дышит тяжело и часто, приподнявшись на локтях и пристально следя за каждым движением Макс. Увеличив тем самым интенсивность испытываемого ей наслаждение как минимум двукратно. Хлоя не имеет ни малейшего понятия, как ей все еще удается держаться, но понимает, что до разрядки остаются считанные мгновения. Она встречается с Макс взглядом, когда та приподнимает голову, и читает в ее глазах бесконечное обожание, которое никак не желает укладываться у Хлои в голове. Почему Макс испытывает все это? Как она могла настолько запасть на нее? И что тогда испытывает сама Хлоя? Но этот бессвязный мысленный поток резко обрывается, стоит Макс коснуться губами источника ее возбуждения. Хлоя резко откидывает голову назад и громко стонет, в голос, больше не сдерживаясь и не таясь, не пытаясь скрыть, насколько ей хорошо и что это целиком и полностью заслуга Макс. Она опускается на спину, выгибаясь в пояснице, и зарывается одной ладонью в волосы Макс.

- Черт, Макс! - в голосе Хлои отчетливо слышится смесь возмущения и восхищения, будто она сама не может определиться, что испытывает, - Еще. Пожалуйста, - она просит снова, хоть в этом и нет необходимости. Она уверенна, что Макс не бросит ее вот так, что Макс все для нее сделает. Хлоя не понимает, чем Колфилд руководствуется, но почему-то уверенна в ней и ее готовности сделать все для Хлои. Может потому, что Макс сама так сказала, а Хлоя отчего-то не может ей не верить?

- Макс, Макс, - выкрикивает Хлоя между стонами снова и снова, будто бредит, но, на самом деле, абсолютно утратив над собой контроль. Она почти готова признаться Макс в любви, настолько ей хорошо, но эта мысль просто не приходит Хлое в голову. Она не понимает, как Макс удалось вскружить ей голову так сильно и быстро, но суть в том, что сейчас Хлоя и не хочет этого понимать. Она хочет Макс, хочет наслаждаться ее близостью и не думать ни о чем. Хотя бы сейчас она может себе это позволить.

Хлоя понимает, что абсолютно перестает контролировать свое тело, свои мысли и действия. Что в ней не осталось и крошечной толики самоконтроля, когда тело начинает бить крупная дрожь и ее накрывает эйфория освобождения. Она чувствует себя такой легкой и свободной, пока тело, будто живущее теперь отдельно от нее, бьется загнанной птицей в руках Макс, пытаясь то максимально раскрыться ей навстречу, то сжимаясь в тугой ком. Она непроизвольно пытается свести бедра вместе, но через мгновение расслабляется, снова выгибаясь в спине. Пальцы крепко сжимают волосы Макс у самых корней, когда с губ срывается финальное "Макс" и мир вокруг нее, замерев ненадолго, снова начинает свой бег, ознаменовав собой конец этого безумия, одного на двоих. Но и суля начало чего-то большего.

Хлоя почти физически чувствует, как момент ускользает. Как из-под носа уходит желанное небытие, уступая место нависающей над ней реальности. Хлое хочется отчаянно хвататься за остатки ночи, за безмятежность и вседозволенность, за свободу, которую она ощущает в заботливых руках Макс. Хлоя не понимает сейчас, как жила без этого чувства раньше. И как будет жить дальше сейчас, когда узнала его. Попробовала на вкус. Такое изменчивое и зыбкое - счастье.

Хлоя зажмуривается, все еще дышит через рот, не сумев выровнять дыхание. Остатки пережитого наслаждения все еще вспыхивают на кончиках пальцев и в тех местах, где Макс касается ее, лаская разгоряченное тело. Прайс улыбается, рассеянно и мечтательно, будто все еще находится на вершине блаженства. Отчасти, так и есть. Хлоя не может заставить себя думать о чем-то сейчас, хотя мысли тут и там рождаются в голове. Рассеянные, мимолетные. Они задевают потаенные струны души, пробуждая ответственность, но не задерживаются, отчего и не имеют ровным счетом никакого эффекта. Плевать она хотела на последствия. По крайней мере, здесь и сейчас. Потому что их с Макс "здесь и сейчас", одно на двоих, еще не закончилось. Только не сейчас, пожалуйста. Только.. никогда.

Хлоя охотно принимает в свои объятия Макс, устроившуюся у нее под боком. Она приоткрывает глаза и поворачивает голову, чтобы убедиться, что все действительно так, как она думает. Что рядом с Хлоей, практически на ней, возлежит Макс Колфилд, именитый фотограф и просто безумно горячая девушка, но вместе с тем такая простая, такая.. настоящая. И что Прайс каким-то немыслимым образом запала ей в душу. И что они, черт возьми, занялись сексом спустя считанные дни после знакомства и это было, блядь, волшебно. Иначе и не скажешь. А говорить и вовсе не хотелось. Хлоя находит в себе силы чмокнуть Макс в макушку, прежде чем откинуться обратно на подлокотник и провалиться в сон без сновидений.

***

Хлое повезло, что кошмары не тревожили ее. Разбуженная возней Макс, Прайс просыпается с мыслью, что совесть должна была начать ее грызть еще во сне, но этого не происходит. И даже сейчас, когда она начинает более-менее соображать, отчаянно зевая и вытягиваясь во весь свой не самый скромный рост, Хлоя думает только о каких-то бытовых мелочах, но никак не о том, что где-то там находится ее девушка, которой Прайс накануне ночью вообще-то, изменила. Хлоя думает о том, как ужасно ломит все тело и какой идиоткой была, что не предложила Макс перебраться в спальню, где есть кровать, рассчитанная на двоих. Вот только эти двое - Хлоя и Рэйчел - и пускать Макс еще глубже Прайс не смогла бы решиться даже в состоянии сильнейшей эйфории. Благо, эта мысль и не пришла ей в голову ночью и Хлоя этому рада. Зато пришла теперь, заставив помрачнеть и нахмуриться. Она не должна была поступать так, как поступила, но все равно сделала это. Прайс вздыхает, принимая сидячее положение подле Макс. Она чувствует легкое, ненавязчивое прикосновение Макс, но вместо наслаждение к ней приходит раздражение. Злость на саму себя и собственную слабость, податливость. Она не понимает, почему поддалась на провокацию Макс, почему позволила этому зайти так далеко. Она не понимает, почему сама хотела этого. Хотела Макс. И все еще хочет, ощущая, что даже сквозь раздражение, ее прикосновения посылают нервные импульсы наслаждения по всему телу.

Хлоя поднимается с дивана, куда резче, чем стоило, чувствуя себя неловко из-за собственной наготы. И в спешке начинает копаться в разбросанных по полу вещах, ловя себя на мысли, что даже не помнит, как раздевалась вчера. Или это Макс ее раздевала? Черт знает. Да и так ли это важно? Хлоя натягивает на себя майку, игнорируя потерянный бюстгальтер, и трусы. И чувствует себя уже куда увереннее.

- Я принесу тебе полотенце, можешь принять душ, пока я сварю нам кофе, - голос Хлои звучит максимально нейтрально, почти безразлично, но все же сквозящее в нем раздражение режет слух даже ей самой. Прямого взгляда Макс она настойчиво избегает, но все равно то и дело возвращается к ней взглядом - скользит по фигуре, подмечая детали, которые начинала уже забывать. Шрамы на ключице. Засосы на шее, оставленные ее, Хлои, собственными губами и зубами. Красные полосы там, где в порыве страсти она сжимала Макс слишком сильно, а кое-где даже царапины. Хлоя не помнила, что она делала, но помнила как это ощущалось и эти воспоминания отдаются сладкой истомой ниже живота. Она облизывает губы, испытывая накатывающее волной возбуждение, но не позволяет себе вновь забыться. Лишь на одно мгновение, когда их с Макс взгляды все же пересекаются.

- Я сейчас, - произносит она сипло и отводит взгляд, направляясь в спальню. Достается из комода полотенце, заботливо сложенное Рэйчел в стопочку. Хлоя переводит взгляд на окно, вспоминая вчерашний разговор с Эмбер и замечает забытый там же мобильный. Проверять его на предмет возможных сообщений или даже пропущенных звонков она не решается. Выходит из комнаты и возвращается к Макс, укладывая полотенце на диван. Несмотря на то, что Хлоя не может заставить себя даже взглянуть на Колфилд, она чувствует щемящую в груди нежность, когда думает о ней. Думает о том, как сильно хотела бы поцеловать ее, вести себя с ней естественно, а не как велит ей раздавленная вера в себя.

- Можешь воспользоваться всем, что есть в ванной. И приходи на кухню, когда закончишь, - произносит она сухо, рукой указывая на полотенце. И, немного помявшись на месте, уходит.

В кухне ее встречает оставленный ими с Макс вечером накануне разгром, но Хлоя будто не замечает его. Ее движения смахивают на механические, когда она заправляет кофеварку и включает ее. Из тумбы она достает две чистых кружки, потому что вникать, есть ли чистая посуда под рукой или нет ей не хочется совершенно. Как и вообще во что бы то ни было. Когда она, наконец, усаживается на стол с кружкой кофе в руках и поставив перед собой вторую для Макс, голову тут же наполняют разного рода мысли. Большая часть из них, конечно, негативные. Но есть и те, робкие, которые велят Хлое не корить себя. Вот только особого веса они не имеют. Сделав глоток ужасно горького кофе, Хлоя понимает, что испортила его и отставляет от себя кружку. Наклоняется вперед, опираясь локтями на стол, и прячет в ладонях лицо. И сидит так до самого появления Макс.

- Кофе вышел отвратительным, - констатирует она, когда замечает присутствие Колфилд, и выпрямляется, откидываясь на спинку стула. Поднимает одну ногу, прижав колено к груди, обнимая ее обеими руками. Будто пытаясь таким образом отгородиться от Макс. Или, скорее, от мыслей о ней.

- Макс, я.. - Хлоя поднимает голову, но вздрагивает, когда их взгляды встречаются. Легче смотреть на Макс не становится даже чуточку, - Может ты.. могла бы ты.. уйти? - Хлоя чувствует себя максимально мерзко, когда слова срываются с губ. Они будто чужие, обжигают, сжигают изнутри дотла, несмотря на то, что уже вырвались наружу. Хлоя резко встает с места.

- У тебя наверняка много дел, а я итак тебя сильно.. задержала, - Хлоя сглатывает застрявший в горле ком, но отчего-то он так никуда и не девается. Она все же смотрит на Макс, понимая, что не имеет права игнорировать ее сейчас, но тут же жалеет о сделанном. На ее собственном лице отражается вселенская мука, но лишь на несколько мгновений, пока Прайс не берет себя в руки и напускает на себя маску непоколебимости, скрещивая на груди руки. Она хочет сказать что-то еще и даже пару раз приоткрывает рот, но понимает, что любые ее слова будут звучать сейчас неуместно. Спасибо за компанию? Это было потрясающе? Это было ошибкой? Лучше бы я тебя никогда не знала? Ужасно, ужасно, ужасно. И каждая последующая версия только кошмарнее предыдущей. Так что Хлоя продолжает молчать, лишь выходит из-за стола и поворачивается к Макс спиной, пытаясь тем самым укрыться от собственного стыда. Вот только не получается у нее ровным счетом нихуя.

Хлоя думала, что не может ненавидеть себя еще сильнее, но это не так. Сейчас она чувствовала себя дважды предательницей - и Рэйчел, и Макс. Ведь даже не смотря на то, что Хлоя Колфилд ничего не обещала, в ее ушах так явственно, будто по-настоящему, слышен звон разбитых надежд. Макс выглядит такой потерянной, разбитой, что Хлое почти физически больно смотреть на нее. Поэтому она не смотрит. Хлоя такая трусиха. Она могла бы все исправить, вымаливать у Макс прощения, просить ее, напротив, остаться. Обнять. Целовать ее губы, пока не развеет последнее сомнение, что Хлоя хоть на секунду пожалела о том, что произошло между ними. Ведь правда в том, что.. Хлоя не жалела. И от этого было особенно мерзко. От самой себя, так легко пошедшей на предательство и даже не раскаивающейся искренне. Хлоя хотела бы все исправить, но не могла даже пошевелиться. Лишь крепче обнять себя за плечи, услышав как отодвигает стул Макс, ознаменовав собой ее намерение последовать просьбе Хлои. Макс не такая, как она. Макс смелая и честная не только с Хлоей, но, прежде всего, с самой собой. Макс открыто признается, что ни о чем не жалеет, наверняка превозмогая невероятную боль. И Хлоя мысленно соглашается с ней, так и не посмев произнести то, что хотела бы сказать на самом деле.

Я бы тоже не стала ничего менять.

Вскоре Хлоя остается одна и начинает ее агония. Она мечется по кухне, разлив премерзкий кофе и, в порыве злости, подхватывает свою кружку, бросая ее в стену. Следом летит и кружка, предназначавшаяся Макс, но к которой та так и не притронулась. Хлоя опускается на пол, опираясь спиной о кухонный шкафчик, и по ее щекам начинают медленно скатываться слезы. Может ли она ненавидеть себя еще сильнее? Определенно, да.

***

Время вокруг нее будто застывает, превратившись в кокон и укутав собой. Но Хлое вовсе не уютно в нем находится. День после ночи_с_Макс удачно выпадает на ее выходной и Прайс, понимая, что оказывается выведенной из равновесия на некоторое время, будут еще пару отгулов. Хозяин студии, в которой она работает, удивляется, но соглашается без лишних возражений - на Хлою это непохоже, значит, дело серьезное. После того, ка дело сделано, Хлоя сразу же связывается с Рэйчел, чтобы наплести с три короба, что неважно себя чувствует и не будет выходить на связь сегодня больше, а может и завтра тоже. На телефоне, забытом в спальне, и правда обнаруживается несколько пропущенных - Эмбер пару раз набрала ей даже ночью, будто чувствовала. Но в это Хлоя, конечно, не верит. Она понимает причину беспокойства Рэйчел, с Макс никак не связанную - последний их разговор вышел странным, с ноткой недосказанности, которую хотелось бы заполнить и Хлое тоже, если бы.. она не была занята чем-то более увлекательным. Если бы Рэйчел только знала правду, она бы уже возненавидела Прайс так же сильно, как и та саму себя сейчас ненавидела. И более чем заслуженно. После еще одного сухого и пустого разговора, Хлоя прощается с Рэйчел без привычного "я люблю тебя", потому что не уверена, что с ее губ сможет сорваться еще одна столь откровенная ложь. Потому что она впервые за многие годы усомнилась в своей любви к Рэйчел Эмбер. Потому что она засыпает и просыпается с мыслями совсем о другом человеке, о котором теперь напоминает каждый уголок их с Рэйчел квартиры. Будто всего за один визит Макс перевернула здесь все верх дном и на каждой вещице оставила свой отпечаток. Даже в тех местах, где ее нога не ступала. Хлоя чувствует себя сумасшедшей, абсолютно повернутой, потому что в голове только Макс, Макс, Макс и каждая ее попытка отвлечься оказывается провальной с самого начала. Впрочем, от Макс ничего не слышно ни в тот же день, ни на следующий.

На третьи сутки Хлоя не выдерживает.

Она и не надеялась, что Макс попытается с ней связаться. Хлоя даже не уверена, что стала бы отвечать ей, но глупо отрицать, что она этого хотела. Хотела еще хоть раз услышать ее голос, увидеть милое личико, коснуться нежной кожи. В тот же день, когда на утро Макс покидает пределы ее квартиры, Хлоя все равно приходит на место, где они столкнулись накануне. Заходит в кафе, где пили кофе. Ей начинает казаться, что даже воздух вокруг нее пропитан запахом Макс и Хлоя почти уверена, что спятила окончательно. Домой она возвращается после полудня и чтобы чем-то занять себя, пытается привести квартиру в порядок. Убрать разбросанные и испорченные вещи, оттереть от стен следы черного кофе и ее не менее темной тоски. Она говорит себе, что должна подготовиться к приезду Рэйчел, хотя на самом деле успела бы прибраться еще раз десять к тому моменту. Но когда она в самый разгар уборки натыкается на камеру Макс, очевидно, в спешке ею забытой, мр вокруг снова словно замирает. Хлоя усаживается на диван в гостиной, который и прежде очень любила, но теперь он стал самым особенным местом в ее квартире. Нахождение в непосредственной близости с ним приносило Прайс какое-то мазохистское удовольствие, поэтому лучшего места, чтобы изучить камеру Макс, и придумать было сложно. Нажимая кнопку включения, Хлоя думает о том, насколько сильно ненавидит и презирает ее Макс, раз не захотела с ней связываться даже затем, чтобы попытаться вернуть камеру. Возможно, она хотела сделать это через Рэйчел? Что угодно, лишь бы никогда больше с ней, Хлоей, не пересекаться.

Хлоя прикусывает губу, рассматривая красивые снимки знакомых мест возле ее работы. Макс и правда талантлива, даже ее дилетантского взгляда хватает, чтобы оценить это. Хлоя испытывает затаенную радость от близости к Макс хотя бы через ее снимки. Непроизвольным жестом оглаживает корпус камеры, как совсем недавно ласкала тело самой Колфилд. С губ срывается печальный вздох и Хлоя резко отпихивает от себя технику, устроив ту на журнальном столике.

На третьи сутки Хлоя не выдерживает.

Снова притронутся к камере она решается лишь вечером следующего дня, но в этот раз подходит к ее изучению более тщательно. Копается в настройках и находит нечто крайне любопытное - другой носитель информации. Когда Хлоя открывает первую же фотографию, то непроизвольно ахает. Она видит собственное фото, видит себя глазами Макс - фотографа, человека, который привык воспринимать мир через объектив камеры. Пролистывая фото за фото, Хлоя начинает понимать, почему Макс считает ее красивой. Или, по крайней мере, считала. Хлоя напрягает память, пытаясь понять в какой именно момент была сделана та или иная фотография и в голове что-то не сходится. Хлоя не помнит не одного момента, когда Макс могла бы сделать подобные снимки. Не могла же она просто не заметить?

- Как такое возможно? - нахмурившись, шепчет она себе под нос и еще немного полистав фотографии, откладывает аппарат обратно на столик.

На третьи сутки Хлоя не выдерживает. И направляется прямиком в студию Макс.

Даже если Макс не захочет ее видеть, думает она, то наверняка захочет забрать свою камеру. К тому же, у самой Макс тоже ее вещица завалялась - пропажа майки из ванной обнаруживается практически сразу, когда Прайс сама направляется в душ после ухода Макс. Хлое плевать на майку, в глубине души она бы даже предпочла, чтобы та осталась у Макс, но как повод сойдет. Как повод воспротивиться, если та решит ее сразу выставить. Если вообще на порог еще пустит.

К студии и, по совместительству, квартире Макс Хлоя вновь приезжает на такси. На том самом крыльце, где они с Макс встретились впервые, она снова достает сигарету и прикуривает. Нервы у Хлои совсем ни к черту. Она ожидает, что как и в прошлый раз, Макс сама появится перед ней. Хлоя даже может представить, как сделает вид, что они не знают друг друга и познакомятся снова. Что Макс обязательно подыграет ей. Но ничего подобного не происходит ни после первой затяжки, ни после второй. Хлоя выкуривает одну сигарету, а затем вторую. Ждать чуда бессмысленно, поэтому она набирает нужную комбинацию на домофоне и замирает в ожидании. Долго ждать не приходится и характерный писк оповещает ее, что путь свободен. Хлоя заходит внутрь и поднимается на нужный этах, замирая перед дверью в студию Макс. В шаге от того, чтобы увидеть ее снова спустя, казалось бы, бесконечные трое суток. Она вздыхает и проходит внутрь.

Хлоя оказывается здесь впервые и вовсе не так, как предполагала прежде. Она все собиралась заглянуть на фотосессию Рэйчел, чтобы познакомиться с так обожаемым ей фотографом и понаблюдать за ее работой. А сейчас все оказалось вот так - с Макс они уже знакомы, куда ближе, чем стоило, в руках у Хлои фотоаппарат Колфилд, а на душе паршиво-мерзко. И боязно быть отвергнутой, хотя Прайс прекрасно понимает, что заслужила это. Макс не встречает ее, Хлоя находит ее возле штатива, беседующей с моделью - видимо, Хлое все же удается застать ее за работой. Или нет.

- Макс, а что вы делаете сегодня вечером? Может мы могли бы.. поужинать? Познакомиться поближе? - доносится до Хлои как раз в тот момент, когда она приближается к Макс и ее модели достаточно, чтобы оказаться в зоне слышимости. Прайс замирает на месте как вкопанная и сначала ничего не понимает, бессмысленно пялясь в спину Макс. Хлоя даже забывает о своем волнении перед встречей с ней, когда внутри закипает самая настоящая ярость.

Забыв о стеснении и предрассудках, Хлоя ураганом налетает на парочку, и приобнимает Макс одной рукой за плечи. Подумав немного, опускает руку на талию.

- Она занята, - шипит в ответ Хлоя, не давай возможности Макс ответить за себя саму. Взгляд ее голубых глаз опасно сужается, - Вы вроде как закончили, верно? Думаю, вам пора, - Хлоя указывает большим пальцем себе за спину, указывая на выход. Модель от такой наглости опешивает и даже теряет дар речи. Ненадолго, однако.

- А ты еще кто? - раздосадованно отзывается, всем видом пытаясь скрыть разочарование, потому что всем присутствующим становится понятно, кто Хлоя для Макс. Точнее, кого Хлоя пытается из себя изображать.

- Попробуй догадайся. И до свидания! - Хлоя наигранно мило улыбается, машинально прижимая Макс к себе еще крепче. Следует неловкое прощание, в которое Хлоя не вслушивается, потому что бешеный стук ее собственного сердца заглушает все окружающие звуки. Когда девица все же скрывается за дверью, Хлоя резко отпускает Макс и отстраняется, потупив взгляд в пол и неловко потирая шею.

- Предупреждая твой вопрос, было слишком очевидно, что она тебе не подходит, - начинает заранее оправдываться Хлоя, тараторя максимально быстро, чтобы успеть сказать все до того, как Макс может перебить ее. Хотя, при желании, она может сделать это в любой момент, - Она не смелая, полная эмоций и совершенно точно не готова послать весь мир нахуй, если он будет против нее. Она даже меня нахуй послать не смогла, - Хлоя смеется собственной шутке, но смешок отдает нервозностью. Она не я. В конце концов хочет заявить Прайс, но, конечно, не решается. Поднимается взгляд на Макс, всматриваясь в глаза напротив. Сердце неровно пропускает удар и Хлоя чувствует, что начинает задыхаться.

- Прости меня, - все, что может выдавить она, не смея отвести взгляд. Она помнит, что собиралась сказать про камеру и как бы невзначай упомянуть майку. Прощупать почву через ответы Макс и тон ее голоса. Но ее план изначально полетел к чертям из-за наглой девчонки, посмевшей подкатывать к Макс на глазах у Хлои. Хлои, которая... в общем-то, была никем для Макс и не имела никакого права влезать в ее личную жизнь что сейчас, что два дня назад.

- Я была такой идиоткой, Макс. Прости, что выгнала тебя. Я растерялась. Но это не давало мне право поступать так. Я просто.. мне так жаль, - Хлоя подается вперед, беря ладонь Макс в свою и с ужасом ожидая, когда она вырвет ее и велит Хлое проваливать и никогда больше не возвращаться. Хлоя хочет сказать ей еще так многое, пока у нее есть возможность, но образовавшийся  в горле ком не дает ей произнести больше ни звука.

Хлоя думает, что прийти вот так было плохой идеей, но не прийти - еще хуже. Не смотря на то, что она не была уверена в своих чувствах к Макс, одно она знала наверняка - Хлоя не готова попрощаться с ней. Не сделать ничего, означало бы потерять Макс навсегда, а этого Прайс никак не могла допустить. Не могла пожертвовать тем, что у них уже было и могло бы быть только потому, что поступить так правильно. Хлоя просто хотела быть честной с самой собой и окружающими, пусть так и не смогла пока сказать правду Рэйчел. Более того, не была уверена, что станет это делать. Но сейчас, пока Эмбер была в отъезде, это и не имело смысла. Хлоя обязательно поговорит с ней с глазу на глаз, а пока... пока ее проблемой была Макс и ее, Хлои, собственные ошибки, нанесшие столь сильный удар им обеим. Хлоя видела в Макс отражение собственно боли и печали и корила себя за то, что обрекла на страдания. Ведь Макс этого совершенно не заслужила. Ведь это Хлоя была той, кто ошибся, оступился, и только она одна должна была пострадать. С другой стороны, Колфилд должна была понимать, на что идет Хлоя и какие последствия возможны. Хлоя не знает, почему думает об этом, наверно, пытается выгородить саму себя, но одного взгляда на плачущую Макс становится достаточно, чтобы все внутри нее оборвалось. И она осознала, что попытки оправдаться тщетны. Макс не простит ее, равно как и сама Хлоя не простит себя. У нее есть шанс остаться с Рэйчел, но при этом ненавидеть себя всю жизнь за трусость и слабохарактерность. Другой вариант - остаться и вовсе одной, с той же ненавистью к себе. Счастливого конца для Хлои Прайс уже не предусмотрено. Тем более счастливого конца вместе с Макс. Или все же она может попытаться?

- Тебе и не придется, - Хлоя несдержанно подается вперед, желая обнять Макс, но только сейчас вспоминает о зажатой в руке камере, которую хотела вернуть владельце. Поэтому она снова отступает на шаг назад, лишь крепче сжимает ладонь Колфилд и неуверенно мнется на месте. С губ Хлои вот-вот готовы сорваться одно за другим обещания, в возможности исполнить которые нет никакой уверенности. Она не может обманывать Макс еще сильнее. И, в то же время, она сама хочет в них верить.

- Я останусь с тобой, Макс. Если ты этого захочешь, - продолжает она неуверенно, кривя губы в болезненной усмешке. Останется ли? Сможет оставить позади Рэйчел и их общее прошлое? Хочет ли она этого на самом деле? Хлоя знает, что хочет оставить Макс в своей жизни, но не знает, насколько сильно этого хочет. Готова ли в самом деле отдать все за нее? На самом деле, Хлоя ничем и не рискует. Ничем, кроме собственного сердца.

Хлоя прижимает к груди камеру Макс, вслушиваясь в ее слова, прерываемые редкими всхлипами. Почти незаметными, потому что Макс борется с собой, пытается взять себя в руки. Хочет выглядеть сильной перед Хлоей, но зачем ей это нужно? Она обороняется? Боится новой боли, которую сулит ей новое появление Хлои Прайс в ее жизни? Это не то, чего хотела Хлоя. Это то, чего бы она, напротив, больше всего не хотела. Но чем дольше Макс говорит, тем тяжелее дышать Хлое от щемящей сердце тоски - что она сделала с Макс? Хлоя не так хорошо ее знала, но и этого было достаточно, чтобы заметить, как что-то внутри Макс сломалась. И Хлоя сделала это собственными руками.

- Макс, нет, - несмотря на то, что лицо Хлои скривилось от боли, голос ее звучит уверенно. Она отпускает ладонь Макс, чтобы иметь возможность, наконец, осмотреться и приткнуть куда-то камеру, тем самым освобождая руки. И тут же возвращается обратно к Макс, реализуя то, что хотела сделать с каждой секундой лишь сильнее - обнимая ее, - Я бы не пришла, если бы хотела этого, - Хлоя прижимает Макс к себе лишь крепче, будто желая укрыть ее от всего мира, спрятать в своих бережных руках от любых невзгод и печалей. Но правда в том, что она сама и есть источник грусти Макс. Она сама единственная, кто посмел ранить ее. Хлоя и есть то, от чего нужно защищать Макс. Хлое нужно держаться подальше. Но суть в том, что она не может. Поэтому она здесь. Поэтому не смогла пустить все на самотек и позволить времени рассудить их. Позволить притупить чувства, угомонить рвущееся Макс навстречу сердце и укрепить силу разума. Дождаться возвращения Рэйчел и позволить себе забыть обо всем как сон - прекрасный и ужасный одновременно. Сон, в котором Хлоя была одинаково счастлива и несчастна, разбита и воодушевлена. В котором одинаково любила и ненавидела - себя, Макс, все, что ее окружало. Где она била посуду и уничтожала вещи, которых касалась Макс. И где засыпала с камерой, забитой ее собственными снимками, в руках, на том самом диване, где она с Макс отдавались друг другу самозабвенно, без остатка.

- Не нужно мне никакое счастье, - произносит Хлоя надрывно, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы. Она целует Макс в висок, прижимается щекой к щеке, глубоко вдыхая. Позволяя себе вспомнить какого это - быть к ней так близко, - Не без тебя, - наконец выдыхает в самое ухо Макс и отстраняется, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза. На губах Хлои появляется слабая улыбка, хотя слезы все же хлынули из глаз, но Прайс этого будто не замечает. Она видит перед собой покрасневшие, воспаленные глаза Макс и они заполняют собой весь ее мир. Я больше никогда не заставлю тебя плакать. Думает она, прежде чем, замерев в нерешительности на несколько мгновений, все же накрыть губы Макс поцелуем. Хлоя ожидает, что Макс оттолкнет ее, воспротивиться. Скажет, что не станет больше играть с ней в кошки-мышки. Не позволить прижимать к себе так тесно, что их дыхания сливаются воедино, а потом снова отталкивать. И даже если это случиться, Хлоя уверенна, что найдет спобоб убедить ее, что этого больше не произойдет. Что она не оттолкнет. Не отвергнет. Не попросит уйти. Что теперь Макс самой придется ее выгнать, если она захочет избавить от навязчивой компании Прайс. Хлоя сама не понимает, что делает и чего пытается добиться. Она просто отдается во власть собственного сердца, чьи позывы не пытается толковать конкретно. Она лишь чувствует, что ее сердце тянется к этой странной девчонке, свалившейся на нее как снег на голову. Ворвавшуюся ураганом в ее жизнь и вытеснив собой все и всех.

- Не оставляй меня, - произносит она сипло, когда их губы все же расходятся, а в груди становится горячо от недостатка кислорода. Или это счастье от того, что Макс снова рядом с ней? А ведь их разлука длилась совсем недолго, всего пару дней, за которые Хлоя все равно умудрилась успеть сойти с ума, - Не оставляй, - произносит она вновь, прежде чем потянутся за новым поцелуем.

Хлоя чувствует себя так, будто со времени последней близости с Макс прошла целая вечность. Будто она непозволительно долго не держала ее в своих объятиях. Будто едва не проебала свой единственный шанс на счастье. Забавно, что еще каких-то пару дней назад счастье Хлои составлял факт присутствия Рэйчел Эмбер в ее жизни и Прайс это более чем устраивало. Сейчас же.. все слишком усложнилось. Настолько, что разобраться в этом самостоятельно Хлоя оказалась не в силах, поэтому в приступе отчаяния капитулировала перед собственными чувствами - неясными и неоформившимися в слова. В одном только Прайс была уверена наверняка - одной Рэйчел Эмбер ей уже недостаточно. Без Макс Колфилд рядом ее существование больше не сможет быть полноценным. И дело вовсе не в том, что они переспали. Сам этот факт не переворачивает планету Хлои с ног на голову, пусть она и не практиковала секс на стороне прежде. Важен не сам факт, важны эмоции, которые она пережила в тот момент. Важно осознание, что Макс не просто прохожая в ее жизни, которая по нелепой случайности задержалась, чтобы после исчезнуть навеки. И Хлоя видит в ее глазах отражение собственных мыслей - их встреча неслучайна. Да о чем вообще речь, если именно это Макс сказала в их первую встречу? Колфилд сразу это знала, но теперь и Хлоя поняла истинное значение ее слов - встретившись однажды, они больше не могут быть незнакомцами в жизнях друг друга. Может, это глупо, но Хлоя верила в судьбу и в судьбоносные встречи тоже. Такой была ее встреча с Рэйчел, такой стала ее встреча с Макс. Ничего не происходит случайно и вспыхнувшая между ними страсть не просто воля случая. Не просто острая потребность Прайс утолить жажду хоть в ком-то. Не просто ответное желание Макс сбежать из загребущих лап одиночества. Думая об этом, Хлоя понимает кое-что еще, но не может признаться в этом даже перед самой собой.

Что если она любит меня?

Макс ни разу не пожалела о том, что была рядом с Хлоей. Она готова была исчезнуть из ее жизни, жертвуя собственными чувствами. Это было слишком очевидным. Но Хлоя не думает, что любит ее тоже. Она, определенно, запала на Макс, но до любви еще далеко. Или, все же, куда ближе, чем кажется?

Хлоя медленно открывает глаза, когда их губы в очередной раз расходятся, и рвано выдыхает. Она не может любить Макс, но мысль о возможном расставании с ней даже не в масштабах вечности, а банального расхождения по домам сейчас, кажется невыносимой. Но, к ее счастью, их с Макс мысли на этот счет совпадают.

- Я выгляжу не лучше, - усмехается Хлоя в ответ, чувствуя как неприятно стягивают кожу подсохшие на щеках дорожки слез. То, что она расплакалась из-за причиненной Макс боли, даже не из-за своей собственной. То, что прошедшие два дня с момента их расставания превратились для Хлои в форменную пытку. То, что она даже с Рэйчел не могла нормально заговорить из-за этого. Все это превращало ситуацию с Макс в до ужаса реальную и серьезную проблему, которая грозилась перечеркнуть жизнь Хлои на "до" и "после". Но теперь, когда точки над i расставлены (или, по крайней мере, сделан первый шаг в эту сторону), Прайс это почему-то больше не пугает. Поэтому она с непрошибаемой решимостью сжимает ладонь Макс, позволяя вести ее за собой.

***

В квартире Макс Хлоя чувствует себя увереннее, чем в собственной. По крайней мере, она не думает о том, что оскверняет чье-то насиженное место, ведь у Макс никого нет. По крайней мере, если верить ей самой. В памяти всплывает недавний инцидент с моделью и Хлоя непроизвольно сжимает свободную руку в кулак. У нее нет никакого права ревновать Макс и закатывать ей сцены, но одна мысль  о том, что к Колфилд будет прикасаться кто-то еще приводит Хлою буквально в бешенство. И при этом она закрывает глаза на тот факт, что статус ее собственных отношений с Рэйчел все так же остается неизменным. Прайс с ужасом думает о том, что скажет Макс, если так ее спросит об этом. А, рано или поздно, это все равно должно будет случится. Но вместе с тем Хлоя чувствует, что не готова проститься с Рэйчел. Так же, как и не готова отпустить Макс теперь. Вот только одной задницей на два стула не усядешься и в своем стремлении это сделать, Хлоя может потерять их обеих. Но думать об этом сейчас так не хочется.

Поэтому она просто надеется, что Макс не станет спрашивать.

Когда они оказываются в ванной и Макс с видимым облегчение смывает с лица последствия собственной истерики, Хлоя не удерживает от нежного поглаживания ее по спине. Почему-то такая домашняя Макс кажется ей еще более привлекательной, если такое вообще возможно. Хлоя украдкой рассматривает ее, пытаясь понять, что именно так привлекло ее в Макс, но быстро сдается, осознавая, что это не что-то конкретное. Это целый ряд особенностей, которые делают Макс, собственно, Макс и которые Колфилд так смело демонстрирует. Почему-то Хлоя уверенна, что не со всеми Макс проявляет себя так решительно и сегодняшний неудачный подкат этой гребаной модельки лишь подтверждение ее мыслей - с ней Макс не шла на контакт так открыто и охотно, как это было с Хлоей. Конечно, все можно списать на обстоятельства - предшествовавшая этому их ночи, расставание на утро и, собственно, присутствие самой Хлои - но отчего-то Прайс уверенна, что причина не в этом. Макс открывалась Хлое, потому что хотела открыться именно ей, а не просто едва знакомой девице. И Хлоя искренне недоумевала, почему именно она. А все уже озвученные ранее Макс аргументы считала, откровенно говоря, притянутыми за уши. Так что она поставила себе четкую цель добиться истины, чего бы ей это не стоило. Даже если сама в ответ так и не сможет сказать, чем именно ее саму зацепила Макс Колфилд.

Макс покидает ванную комнату первая и все эта время откровенно пялящаяся на нее Хлоя едва сдерживает порыв не словить ее на пороге и притянуть для еще одного поцелуя. Сейчас, по прошествии нескольких действительно мучительных дней и после, условно говоря, примирения, Хлоя чувствует себя ужасно голодной. До прикосновений Макс, ее ласки, внимания. Она так много думала о том, как они встретятся снова и что Хлоя станет говорить и делать, но на деле ей просто хочется заключить Макс в объятия и не отпускать никогда. Но она пытается сдерживать себя и не напирать слишком сильно, потому что теперь обязана вести себя с Макс намного аккуратнее. Итак слишком напортачила и готова благодарить даже Бога, в которого не верит, что Колфилд ее все же простила. Поэтому она лишь провожает Макс мечтательной улыбкой, прежде чем самой приступить к водным процедурам.

Покончив с этим, Хлоя двигается на шум, чтобы обнаружить Макс в кухне. Она не особо уделяла внимание рассматриванию интерьера, но на кухне почему-то начинает усиленно вертеть головой. Хлое неловко от собственных мыслей и желаний, к тому же, она замечает неловкость Макс, которая каким-то образом передается и ей, и оттого чувствует себя в два раза нелепее. И замирает столбом на пороге кухни, не решаясь пройти вглубь комнаты.

- Эээ, на твой вкус? - ляпает первое, что приходит в голову, потупив взгляд и потирая ладонью шею. Направляясь сюда, Хлоя чувствовала уверенность в том, что делает и собирается сделать, но уже оказавшись на месте абсолютно растерялась. Со вздохом она перебарывает себя и все же приближается к Макс, замирает в нерешительности снова, а после все же обнимает ее со спины, прижимаясь вплотную.

- Вообще-то я здесь не ради кофе, а ради тебя, - Хлоя даже не сразу понимает, что озвучивает свои мысли вслух, а когда до нее доходит, то резко отодвигается, для верности отступая от Макс на шаг, - В смысле, я не имею ввиду.. я просто.. скучала, - заканчивает совсем жалобным тоном Прайс, изо всех сил борясь с желанием треснуть себя по лбу. Она понимает, как двусмысленно звучали ее слова. Вот только она явилась на порог студии Макс вовсе не из-за желания трахнуться снова. Она просто хотела быть рядом с Макс. И все еще хочет этого. Но панически боится испортить все. Снова.